Печать
Здесь вы можете прочитать работы предоставленные на конкурс в номинации Печать:
Работы в этой номинации представлены без указания авторства, дабы сделать отбор лучшей работы максимально не предвзятым. Материалы выкладываются с сохранением авторской орфографии.
Рецензия на фильм «Игры разума»
Тонкая грань между правдой и вымыслом, между гениальностью и безумием.
Бывают фильмы, о которых хочется говорить, обсуждать, писать на них рецензии, препарировать их вдоль и поперек, разбирать как мозаику по маленьким кусочкам, а потом собирать вновь, в более целостную и понятную картину. Так вот, хочется сказать, что «Игры разума» - не такой фильм. После его просмотра остается ощущение глубокого удовлетворения, так как в кои то веки посмотрел действительно качественное кино. Это один и немногих шедевров, в котором превосходная игра актеров непревзойденный режиссерский талант, а также хорошая работа операторов, звукорежиссером и монтажеров сливаются воедино и образуют превосходный фильм. И создается ощущение, что нельзя оценивать по отдельности работу каждого. «Игры разума» - это уникальный алмаз, который переливается на солнце всеми гранями таланта тех людей, которые приложили к нему руку. А если начать дробить алмаз не кусочки, он превратится просто в кучу некрасивых и ненужных стекляшек. Так что эта картина монолит, плод работы нескольких тысяч людей, которые выполнили ее на пять с плюсом.
Вот чего мне совсем не хочется делать, так это описывать этот фильм. Не потому, что мне лень, а потому что он потеряет большинство свих приятных и притягательных сторон. На мой взгляд, хотя бы один раз, его должен увидеть каждый. Скажу только одно – это история жизни талантливого ученого, нобелевского лауреата Джона Нэша. Все гении немного сумасшедшие люди. Джон Нэш оказался сумасшедшим в большей мере, чем обычно.
Скорее всего, такой громкий успех и всемирную любовь зрителей «Игры разума» получили за гениальное жанровое хитросплетение. Начинается фильм как рядовая биографическая кинолента. Но, как только зритель знакомится с главным героем, начинает понимать и сопереживать ему, как «биографическая кинолента» набирает новый виток и начинает развиваться по законам детектива. Дальше – больше. Детектив сменяет мелодрама. Ну а концовку режиссер зациклировал, вернувшись к биографии. В общем, этот тот фильм, где каждый найдет что-то для себя, интересное и для души.
Игра актеров превосходно, но еще лучше их диалоги. Нет пустой болтовни. Кажое слово сказано к месту и обоснованно. Ну, и нельзя не отметить тонкий, интеллектуальный юмор, которым все это приправлено. Так что фильм однозначно смотреть стоит. Кто-то найдет в нем пищу для глубоких философских размышлений, кто-то просто узнает о жизни нобелевского лауреата Джона Неша, кто-то просто насладится хорошим фильмом, где все идеально. А что осталось от этого фильм у меня? Хороший вопрос… Я теперь могу «объяснить математически, чем плох ваш галстук».
Рецензия на фильм «Назад в будущее»
Сейчас в век 3D, Аватара и моды на фильмы о вампирах фильм «Назад в будущее» кажется слегка наигранным, обычным и некреативным. Поэтому говорить о нем банально «фильм эпохи», «первый молодежный фильм с элементами фантастики», «первый фантастический фильм, где главным героем является не создатель машины времени, а юноша семнадцати лет» не хочется.
Интересно, что отличительная черта искусства, литературы в частности, хорошо видна в этом фильме. Я имею в виду пастиш.
Переложение на новый лад истории о взрослении молодого человека через призму фантастических приключений, где главным является не пространственно-временной континуум, а взаимоотношения главного героя с остальными персонажами, тогда, в 1985, это был взрыв в киноиндустрии.
Важной особенностью фильм, его изюминкой являются детали. Каждый, кто смотрел фильм, помнит какого цвета был «спасательный жилет» главного героя, какие набриолиненные волосы были у его отца – каждый герой имеет свои отличительные черты. Словно это не фильм, а картина, написанная большими мазками.
В этом большая заслуга создателей фильма, которые вложили в него душу. Фанаты знают, что плакаты в школе 1975 года были сделаны по аналогии с теми, что висели в их собственных школах. Эти черты добавляют новую грань в «полифонию» фильма.
Фильм нельзя назвать одноразовым, потому что при кажлом просмотре внимательный зритель найдет новые детали, отсылки к другим частям этого фильма или к другим популярным фантастическим картинам.
Когда смотришь «Назад в будущее» впервые, воспринимаешь его как очередную пустую американскую комедию и совершенно не задумываешься. Во время последующего просмотра пытаешься уловить все особенности и детали путешествия во времени, осознаешь как реализуются в разных хронотопах различные сюжетные линии и улавливаешь игру режиссера. А после неоднократного просмотра всей трилогии у зрителя формируется целостная картина происходящего: последствие всех действий и решений, принятых героем, неясная после первого просмотра.
Боб Гейл и Роберт Земекис старались сделать фильм, который бы понравился не только целевой аудитории, но и им сами. Они приложили немало усилий, чтобы скрыть все недостатки съемочного процесса: уход двух актером во второй части, новые декорации и многое другое. Им пришлось заново отстроить весь Хилл Вели, переворачивать Джорджа МакФлая во второй части в прямом смысле слова с ног на голову, чтобы неискушенный зритель не заметил, что это совершенно другой актер.
Мы уже привыкли, что в большинстве случаев в грандиозной первой части посредственное продолжение, которое направлено лишь на развитие франчайза с целью увеличения доходов от первоначальной идеи. Конечно, существует достаточное количество фильмов, состоящих из дополняющих друг друга частей и создающих еще более обширный и подробный мир. Однако они обычно имеют под собой мощную литературную базу, чем создатели «Назад в будущее» не обладали. Мне известно лишь несколько таких фильмов, в которых все части держали одну высокую планку: «Властелин колец», «Гарри Поттер» и «Война и мир» Сергея Бондарчука. Это лишь доказывает их талант, как сценарист.
Доигрались.
Российские кинематографисты мелкими перебежками приближаются к Голливуду. По крайней мере, от сценария при изготовлении экшена избавляться уже научились. Такой ососбенностью отечественный молодёжный шутер Павла Санаева «На игре» живо напомнил недоброй памяти «Месть падших» - вторую часть трансформерского сериала Майкла Бэя.
Пятеро молодых тээнтэшно провинциальных «контёрщиков» плюс примкнувшие к ним спец по автомобильным симуляторам женского пола (по совместительству – дэушка лидера команды) и мастер файтингов, бессовестно смахивающих на те, какими были заряжены игровые автоматы времён отрочества актёров… Всесильные отечественные корпорации, в том числе и игровая (?!), по масштабу влияния в мире сопоставимые с тайными масонскими правительствами, а может быть, ими и являющиеся… Центральноамериканские то ли террористы, то ли борцы с кровавым режимом, то ли представители этого самого режима… Невиданные научные разработки в области энергоресурсов и нейропрограммирования посредством расплавляемых CD… Как превратить всё это в цельное повествование с внятной логикой поступков персонажей и событий вообще? Оказывается, легко! В смысле, особо себя не утруждая. Усевшийся на двух стульях – режиссёрском и сценаристском – Павел Санаев, хочется надеяться, посвятил написанию сценария от силы два часа просто потому, что очень хотел как можно скорее приступить к любимым съёмкам, а не из-за наплевательского отношения к зрителю. Хотя ужасающие сюжетные ляпы это, в любом случае, не оправдывает.
Не поддающееся самостоятельному пониманию и никак не объяснённое автором поведение персонажей оставляет такой лес вопросов, продраться сквозь который не под силу, наверное, даже Фрейду. Почему и зачем самопровозглашённые робингуды перестреляли весь цвет местного криминалитета? Основываясь на чём, предельно гордая в начале картины героиня Агнии Дитковските идёт в забегаловочного вида (и, как выяснилось, и содержания) кафе с ничем не выдающимся новым знакомым? Рассчитывая на что злодеи, завладев технологией создания нового биотехнологического оружия в лице геймеров без чёткой гражданской позиции, делятся секретом со всеми подряд за умеренную плату, а не стремятся в соответствии с элементарной злодейской логикой монополизировать обладание суперармией, чтобы собственноручно вершить судьбы мира? Почему участников военного эксперимента правительства (а раздача слонов, сиречь этих самых дисков, простым смертным, скорее всего, прошла именно в рамках опытных испытаний нового образца) не «ведут» спецслужбы? Это так, навскидку.
Но даже если списать нарушения всякого рода причинно-следственных связей на подражание Западу и стремление влезть в означенные им жанровые рамки, намного легче не станет. Бог с ним с мышлением персонажей – куда они сами деваются? Излишне оперативное исчезновение с экрана многих героев ставит под сомнение целесообразность и их появления на оном. В фильме не так много узнаваемых лиц, но их роли зачем-то сведены практически к камео. Михаил Трухин, Игорь Скляр, Виктор Вержбицкий, наконец, та же Дитковските, надо полагать, и сами не поняли, почему в фильме их так мало.
Хоть отчасти отвечает на этот читающийся в их глазах немой вопрос последний кадр фильма, ответственно заявляющий: продолжение таки следует. Неизвестная науке и здравому смыслу муха, последовательно покусавшая Михаила Хлебородова и Фёдора Бондарчука, посетила и Санаева. Граждане режиссёры! Пожалуйста, поймите: эпичность достигается совершенно иными средствами, гораздо более сложными, чем цирковое распиливание фильма на две части.
Самое страшное в такой форме – полная уверенность зрителей в том, что продолжение не устранит неясности первой части, а усугубит их и добавит новые. Если уж автору не удалось состыковать друг с другом маленькие элементы, то как он будет соединять две большие? Зато у нас будет шанс вновь увидеть перечисленных выше актёров. Причём это утверждение касается не только Вержбицкого и Дитковските, чьи персонажи покинули первую часть на свих двоих, но и Трухина со Скляром. Наверное, будет не так уж удивительно выяснить из продолжения, что у репортёра Сколского-Скотского, выкинутого из дирижабля, в комплекте со стулом, к которому он был привязан, был парашют, а пистолет, до того стрелявший настоящими пулями, пустил в лоб олигарху Зарицыну только струю красной краски. Вполне вероятно, что в живых остался даже один из членов великолепной пятёрки, то ли в бессознательном, то ли в бездыханном состоянии сгоревший в «Газели» Скорой помощи в последней сцене фильма. Образцы для подражания в моделирований таких ситуаций у авторов фильма есть и в отечественном («Бумер-2»), и в мировом (бессчётное множество картин) кинематографе, и в литературе (скажем, «Возвращение Шерлока Холмса» или «Золотой телёнок»).
К слову, раз уж речь зашла о книгах, то нелишним будет упомянуть в какой-то мере постмодернистскую форму изложения «На игре». Роман с таким названием выглядел бы примерно так: сначала вниманию читателя предлагается половина, скажем, одиннадцатой главы, затем следуют первые десять, а потом – вновь одиннадцатая, на этот раз целиком, и последующие. Для экспериментов Милорада Павича или Бориса Акунина вполне подходит, а вот для кино… Не хочется даже думать, в какой форму может быть заключена вторая часть. Лучше уж дать относительно неё другие прогнозы, как-то:
1) Очевидное размежевание бывшей команды: главный герой с дэушкой будут представлять добро, его правая рука и перманентно шпыняемый им аутсайдер – зло, а безутешному от потери лучшего друга (до возможного момента воскрешения последнего) всё будет до лампочки, что, однако, не помешает ему героически погибнуть.
2) Возвращение боксёра, покинувшего героев на этапе избавления от оружия первых убийств и, вероятно, занявшегося единоборствами. До последнего будет сохранять нейтралитет, улаживая личную жизнь, но потом выступит на стороне добра.
3) Появление боссов всех корпораций и сына одного из них, который устроит зрелищную гоночную дуэль с дэушкой главного героя.
NB: все прогнозы даны в расчёте не несовпадение последних кадров первой и второй частей.
Людям же, искренне верящим пословице «нет худа без добра» и пытающимся отыскать в этом фильме жемчужное зерно, стоит представить, каким бы он получился, предпочитай главные герои не шутеры, а ММОРПГ.
Это того стоило.
По разным данным, от 230 до 500 миллионов долларов в минувшем декабре было выброшено на ветер. Ветер перемен. В мировом кинематографе наступает новая эра. Имя ей пока толком не придумано, но киты, на которых она будет держаться, уже подплывают: Зрелищность, Яркость, Масштабность. Первый объяснять своё появление не планирует, считая его очевидным; второй отмечает, что зрелищным может быть и нуар, но современному зрителю все цвета радуги с тенденцией к голубому ближе и роднее, а третий ссылается на невозможность построения в промышленных масштабах новых вселенных в границах одного района, будь он девятым или тринадцатым, и поэтому прогнозирует бум экранизаций научной и не очень фантастики. При этом все трое, как и приличествует океаническим обитателям, требуют взяться в первую очередь за жюльверновские «20 000 лье под водой».
Джэймс Кэмерон очень вовремя вспомнил, что зритель нуждается в том, чтобы ему сделали красиво, а не только смешно, страшно и узнаваемо. «Аватар» поражает воображение и безо всякого тридэ (хотя много ли нашлось смельчаков, смотревших этот фильм без специальных очков?). О масштабах поражения сказано уже тысячи раз, а вот недостатки, без которых картина всё же не обошлась, упоминаются гораздо реже.
Они есть. И недостаточный для показа всех красот Пандоры диаметр бобины единственным в этом списке не будет, как бы того ни хотелось аватароманам всего мира, уже называющим своих новорождённых детей в честь героев ленты, а то и планеты, на которой разворачивается её действие. Хотя в чём-то они правы: главная проблема «Аватара» - хронометраж, которого категорически не хватило не только художникам, но и сценаристам. Развитие конфликта учёных и «рода солдафонов» - где эти абзацы и минуты вместо предложений и секунд? Процесс эволюции образа Норма от ботаника во всех смыслах этого слова до бунтовщика, бьющего представителей власти по лицу – ау! Разработка самого мира Пандоры, в том числе различных географических зон и их экосистем – милости просим в руки фанатов! Оригинальный сюжет без явных перекличек в кинодиапазоне от недавнего «Геймера» до старой доброй «Покахонтас» - недостижимая в рамках сценарного кризиса Голливуда мечта?!
Впрочем, дежурное бурчание никак не отменяет общего восторга. Давно зрителю так не болелось против людей. А все эти недочёты и «перегибы на местах» никоим образом не мешают признать, что первый блин нового века комом совершенно точно не вышел, хотя, возможно, когда-нибудь он и покажется таковым на фоне того, что будет сделано в этом жанре (стиле, виде?) позже.
Буквально фантастическая красота («Мать, мать…» - привычно отозвалось эхо) далёкой планеты, где успешно вступают в комменсальные отношения с природой (или всё-таки мутуалистические – вопрос туда же – на склад компании «20th Century Fox», на котором внезапно закончилась плёнка) синие гуманоидные существа и не менее продуктивно переписывают учебники биологии за седьмой класс оттенков синего четырёхглазые и шестилапые остальные обитатели, заставляет забыть о том, что все сценарные ходы, претендующие хоть на какую-нибудь нетривиальность (от Торук Макто до вмешательства Эйвы), зачем-то были проспойлерены создателями в трейлерах. А может, это было сделано даже умышленно, дабы зритель во время просмотра не отвлекался на анализ причинно-следственных связей, а просто наслаждался пейзажами («Мать, мать…»)?
Но не только в Парящих горах и змееволках сила «Аватара». Отдельное спасибо хочется сказать авторам не столько даже за нравственный, сколько за социальный подтекст картины. В намного сильнее, чем кажется из-за океана, цензурированных Соединённых Штатах Америки передать привет действующему обладателю Нобелевской премии мира вопросом главного героя гиперблокбастера «Это что же получается: если у кого-то есть то, что тебе нужно, просто объявляешь его врагом и забираешь?» - поступок не самый рядовой. Ответом на эту незатейливую риторику, к слову, можно считать слова главного злодея о боевых операциях в Венесуэле и Нигерии: в доаватарной реальности эти страны нападению звёздно-полосатых демократов пока не подвергались, однако (или поэтому?) богаты нефтью…
Лёгкий бриз доносит до обоняния Кэмерона несуществующий, по мнению одного его соотечественника, запах денег, отбиваемых «Аватаром» в прокате, и, хочется верить, вдохновляет его на положительный ответ на вопрос, to be or not to be continued вся эта красота (эхо, устав, смолкло).
Сказочное свинство
Или создатели «Книги мастеров» что-то недопоняли, или они что-то знают, но фильм сделан так, словно это не первая российская работа «Диснея», а последняя. Будто снимались-снимались картины, а потом по неведомым причинам американцы объявили, мол, следующая – заключительная, и авторы в спешке напихали в неё все не охваченные ранее сюжеты и всех персонажей. Как-то по-другому представить историю появления в одном кинопространстве Кощея Бессмертного и Каменного воина Янгула довольно-таки затруднительно.
Однако этот блин – всё-таки первый. И комом он стал не в горле привередливых критиков, а ещё на сковородке съёмочной группы. Да и самих её членов неплохо бы в снежный ком закатать, чтобы усвоили: перед западными нанимателями можно выслуживаться и другими способами (кассовыми сборами, например), а не только донельзя клюквенными, в том числе от слова «наклюкаться», русскими обывателями. И чтобы вообще впредь ответственнее относились к заданию и не халтурили с таким наглым лицом. Нельзя всё сваливать на молодого актёра, если его заставляют выполнять резьбу по камню, который даже внешним видом выдаёт свою пластмассовую сущность. А таких небрежностей в «Книге мастеров» – с три короба.
Впрочем, ещё неизвестно, что в данном случае хуже – халтура или усердие. Например, к негласному правилу диснеевских сказок – ни одного трупа – отнеслись с таким усердием, что на кузнеце после избиения десятком каменных воинов не осталось ни одной ссадины.
Но эти частности всё-таки меркнут перед главным винегретом, который по пёстроте даёт огромную фору бел-горюч камню (который не бел и не горюч), – сценарием! Пушкин, Бажов и все наши предки при верчении во время съёмок и показов «Книги мастеров» выработали такое количество энергии, какое и не снилось всем физикам-ядерщикам планеты. Ну взяли в качестве сюжетной основы уральские сказания, ну переделали для приличия Хозяйку Медной Горы в Каменную Княжну – и остановитесь. Зачем вам Кощей, зачем вам Баба Яга, говорящий конь (почему не волк?), пушкинская русалка на дубе, Свет-мой-зеркальце и откровенно болливудские родственные связи между ними? Неужели от желания взять самое лучшее? Вряд ли. Скорее, просто из сценарной группы «пёр креатив». Следствием этого и стали Тридцать Четвёртый богатырь, якобы не вписавшийся в заданный солнцем русской поэзии формат, и совершенно невнятное осовременивание шуток. Если отсылка к «Ералашу» и настроечная таблица Зеркальца ещё более-менее удобоваримы, то опг’еделённый говог’ последнего (да, Гафт великолепно сыграл старого еврея в «12» Михалкова, но нельзя же так!), до тошноты у осветителей повторяемое депозитирование бриллиантов, джедайский кладенец и GPS-клубок (хорошо, что не Колобок) – это уже явный перебор.
Единственный, кто должен поблагодарить создателей «Книги мастеров», это Гоша Куценко. Всё-таки его творческая биография была бы неполной без роли Кощея. А вот Леонид Куравлёв без Барина вполне спокойно обошёлся бы. Как и сама картина. Он-то из какой сказки перекочевал? Из «Дикого помещика»? И для личности такого ли масштаба, как ефремовский, малюсенькая роль сверхлимитного богатыря? Это всё к тому, что фильм, провалившийся в далеко не волшебный колодец ещё на стадии сценария, не под силу вытянуть и самым лучшим актёрам, так что большинство претензий к ним следует признать необоснованными. Тяжело сделать конфетку из такого исходного материала, да и должны ли были они этим заниматься?
В заключение – ещё один вопрос подмастерьям, мастерками слепившим «Книгу мастеров»: а дальше-то что? Колобок с элементами «Вороны и лисицы», «Конька-Горбунка» и сказаний якутов и адыгейцев? Марку ведь нужно держать.
Рецензия на фильм «Человек-волк».
В качестве маленькой предыстории хочется сказать, что пошла на фильм в ожидании увидеть взрослую версию «Красавицы и чудовища». Да, с жертвами и небольшим насилием, зато в конце, по моим предположениям, все должно было закончиться хорошо. Главный герой должен был стать обратно человеком и жениться на героине Эмили Блант. Этого не случилось.
Сценарий:
Лоренс покинул отцовское поместье еще в юности. Вернуться на Родину его заставляет таинственное исчезновение брата. Труп последнего потом все-таки находят, а главный герой становится жертвой невиданного зверя. После долгих мучений и «курса лечения» у цыган, Лоренс выздоравливает. Но теперь он не совсем человек. Теперь он оборотень. Позже оказывается, что его отец – тоже оборотень. Он то и убил брата главного героя, а много лет назад – и его мать. Но отец уже приспособился к двойной жизни. У него есть обученный на этот случай слуга и клетка на время полнолуния. Сына же он оставляет на произвол судьбы. Правильно, кто-то ведь должен понести наказание за уже совершенные убийства…
Особенности:
Кинокритики прозвали этот фильм взрослой версией «Красавицы и чудовища» задолго до его выхода в прокат. О таком количестве трупов и крови речи не было. Момент, как из тела вываливается один из внутренних органов, запомнили, наверное, все. А вот любовная линия наоборот хромает.
Героиня Эмили Блант так и не успевает перед нами раскрыться со своими чувствами. Очень в тему будет сказано: перед смертью не надышишься. Вот и она, перед смертью любимого так и не смогла сказать главного. Зато он смог. Перебороть себя и оставить ее в живых.
Экшена предостаточно. Этот режиссер уже покорял зрителей дважды – фильмами «Джуманджи» и «Парк Юрского периода 3». Его любовь к фильмам «с животными» можно понять. Больше возможностей для спецэффектов.
Самая захватывающая – финальная сцена. Возможности компьютерной графики здесь были использованы по полной.
Герои:
Бенисио Дель Торо, он же Лоренс, завязан сразу в нескольких конфликтах. Это и сложные отношения с отцом, и борьба внутри него зверя и человека, и любовная линия с героиней. Но кровавые дела волка выходят на первый план. Потому, пока мы восхищаемся, как зверь несется по крышам домов, мы упускаем все остальное.
Энтони Хопкинса, он же отец Лоренса – скрытный и таинственный человек. Он не внушает доверия с самого начала. А после такого поистине чудовищного отношения к собственным членам семьи, его и вовсе не стоит считать за человека. Как будто он с детства был оборотнем. Тем не менее, критики считают, что со своей ролью он до конца не справился, скопировав образ Ганнибала Лектера.
Общее впечатление:
Ценители триллеров, скорее, обзовут фильм компьютерной страшилкой. Ибо с графикой переборщили настолько, что не хватает реалистичности происходящего. Но фильм все-таки стоит посмотреть. Один раз. Чтобы поддержать режиссеров и сценаристов, не устающих обсасывать тему мистики и оборотней.
Эссе.
Журналистика, как синергетическая система.
Ах, это модное слово «синергетика» (от греч. συν — «совместно» и греч. εργος — «действующий»).. И куда его только ни приткнут..И главное, что куда бы ни приткнули – везде приживается. Вот и в журналистике так же. Вся работа журналиста, весь процесс создания информационного продукта пропитан этим самым духом синергетики. Сомневаетесь? А давайте проверим.
Пресса. Журналист получает задание от редактора/-ции, собирая информацию, общается с интервьюируемыми (и благо дело, если они на согласование готовый текст не требуют), отстаивает свою позицию вновь перед редактором, если вдруг их точки зрения на проблему не совпали. И сваливает свое творение на верстальщика. Чем не совместная работа? Чем не синергетика? Она.
Радио. Работники новостной службы сотрудничают с информагетствами. Диджеи- с аудиторией. И те и другие - со звукорежиссером. Чем не синергетика? Она.
Телевидение. Это самый яркий пример синергетической системы в журналистике. Постоянное сотворчество оператора и журналиста. Нетрудно представить, что будет, если вдруг кто-то из них решить проявить полную самостоятельность от другого. Закадровый текст – подтверждение картинки, видеоряд-подтверждение речи журналиста. Взаимодополнение этих двух явлений и принцип синергетики и заставляет зрителя верить.
Разберем и сам процесс создания журналистского произведения. Пропуская проблему через себя, журналист вкладывает в него свои эмоции, чувства, переживания. Все это, переплетаясь с принципами и позицией самого создателя, выливается в готовый продукт. Чем не синергетика моральных и духовных качеств? Она.
Так что, каким бы сильным ни было сопротивление нашего русского разума принятию новых заимствованных иностранных словечек, никуда от синергетики не деться. Ибо журналистика – система. Самоорганизующаяся и нуждающаяся в постоянном взаимодействии с аудиторией.
Надежда на хаос
О нанотехнологиях слышали, наверное, все. Только те, кто никогда не смотрит телевизор (а много ли таких?), не знают, что это передовые технологии для производства шампуней, крема для обуви и всяческих подобных вещичек. Шучу, конечно… С синергетикой же сложнее. Может, оно и к лучшему? Пока не так захватано это слово, как нанотехнологии, но тем не менее, как и нано, оно на острие современной науки.
«Порядок из хаоса» – так называется одна из самых известных книг о синергетике, авторами которой являются видные учёные, занимающиеся проблемами самоорганизации материи И. Пригожин и И. Стенгерс. Порядок из хаоса – это и есть очень краткое и ёмкое определение систем, которые изучает синергетика. Первоначально о синергетике говорили применительно к определённым физическим, химическим, биологическим системах, но сейчас всё больше используют продуктивный синергетический подход при описании общественных сфер жизни. Исключением здесь не должна являться и журналистика. Более того, можно говорить о синергетической природе этого вида деятельности.
* * *
Синергетика раскрывает перед нами чудесную внутреннюю стройность и красоту, колоссальную, но на первый взгляд незаметную сложность таких простых систем, как турбулентного, то есть вихревого, потока воды или, например, сыпучего вещества, послушно принимающего форму любой ёмкости, куда оно пересыпается. В сложности же журналистики никто не сомневается. Как любая более или менее творческая деятельность, она до конца до сих пор необъяснима. Как из хаоса фактов вокруг журналист выбирает именно те, которые складываются на бумаге в единую картину? Какую роль играет вдохновение при подготовке материалов? Как взаимодействуют между собой в редакции, выпуская общий информационный продукт, столько разных людей с разными взглядами на свою профессию и на СМИ, в котором работают? Как, наконец, можно учить журналистике в университетах, какие именно знания давать? Ведь очень непросто решить, что же нужно журналисту в первую очередь – так всеохватна эта профессия.
Наверное, не будь журналистика самоорганизующейся системой, под грузом своих собственных проблем она уже давно бы перестала быть тем, чем она является сегодня.
Следует заметить, что не всякая система может образовать порядок из хаоса. Для этого она должна обладать тремя основными свойствами: открытостью, нелинейностью и диссипативностью. Разберёмся, что же это такое и в какой степени применимо к журналистике.
Открытые системы словно комната с распахнутой настежь дверью: они непрерывно обмениваются со средой веществом, энергией или информацией. Таковы по определению все средства массовой информации. Нелинейность же системы означает её неустойчивость, неравновесность, способность реагировать на внешние воздействия среды и развиваться. Подобным неравнодушием к окружающей жизни, чуткостью к малейшим её изменениям и жива журналистика. Наконец, понятие диссипативности тесно связано с понятием хаоса. Уж чего-чего, а хаоса в профессии журналиста достаточно, но как бы ни было запутанно событие, корреспондент всегда пытается найти его логическую нить, представить происходящее читателям в более или менее удобной для восприятия форме.
Таким образом, все три признака как будто списаны с нашей системы, поэтому синергетический подход к журналистике вполне оправдан и может дать интересные результаты.
Все журналисты хорошо представляют себе возникновение упорядоченной сложной структуры – текста – из отдельных слов, словосочетаний, предложений. Интересно, что это именно самоорганизующаяся система: писать тексты вас не научат ни на одном факультете журналистики, там дают только общие рекомендации относительно формы, композиции, языкового украшения статьи. А получил задание – и остаёшься один на один с чистым листом бумаги или монитором компьютера, и если вдруг «не пишется», никогда не будешь вспоминать лихорадочно, чему учили, – всё равно не поможет. Действуешь скорее по наитию, ориентируясь на собственное внутреннее видение текста: вот эту мысль лучше сказать вначале, эту – оставить на конец, здесь убрать слово, а здесь – добавить. Если же статья написана и удалась, то потом и самому себе не сможешь объяснить, каким же образом получилось так логично и красиво.
Важнейшим понятием в синергетике является и понятие точек бифуркации. Это переломные моменты в процессе самоорганизации, когда неизвестно, в каком направлении будет происходить дальнейшее развитие: станет ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более высокий уровень упорядоченности. В точке бифуркации система как бы колеблется перед выбором того или иного пути организации. Здесь любая так называемая случайность, которая вовсе не случайна, может дать новое, неожиданное направление развитию системы. Но есть ли нечто подобное в журналистике?
Такие переломные моменты можно наблюдать в процессе работы журналиста над материалом, случаются они и в жизни редакции СМИ и всех её членов. Неминуемы в журналистской судьбе периоды творческого спада, кризиса, из которых одни выходят полные свежих идей, готовые к новым профессиональным свершениям, а другие раз и навсегда разочаровываются в журналистике и решают из неё уйти. Часто при этом роковую роль играет случайность, дающая новое направление мысли, позволяющая взглянуть на себя и свою работу другими глазами. Колебание выводит систему на новую ветвь развития…
* * *
Как видим, синергетика в применении к журналистике – это вовсе не смешно. Жалко, что пока этим не занялись специалисты. Ведь, по-моему, не только журналиста, но и любого человека закономерности самоорганизации обнадёживают: когда всё совсем плохо и кажется, что нет выхода, остаётся надежда на случайность, на загадочные хаотические силы, которые словно в угоду человеку с лёгкостью могут собрать рассыпавшуюся мозаику статьи ли, жизни ли в новый чудесный узор.
Весь мир – как текст
Практически с самого возникновения человечества, человек читал мир как книгу, страница за страницей, каждое из проявлений этого мира было для него в каком-то смысле текстом. Он рассматривал причины возникновения тех или иных событий как зашифрованные послания. Тексты и по сей день сопровождают человека всю жизнь и повсюду.
Одной из важнейших форм отражения действительности в тексте и влияния на человеческое мировоззрение всегда были и остаются СМИ.
Синергетичность (синергетика (от греч. συν — «совместно» и греч. εργος — «действующий») —наука, занимающаяся изучением процессов самоорганизации и возникновения, поддержания, устойчивости и распада структур самой различной природы») журналистского текста определяет социальный опыт и знания современников. Язык СМИ с одной стороны, является отражением особенностей речи современников, с другой - сам формирует речь поколения.
При написании своего материала журналист преследует определённые цели, в соответствии с ними он организует свой материал. Журналист хочет воздействовать на поведение или сознание читателя, чтобы сформировать или изменить его точку зрения и подтолкнуть к выполнению определенного действия. Язык в этом случае становится в арсенале журналиста инструментом, при помощи которого он достигает своей цели.
Журналист не просто отображает реальность, он создаёт реальность свою, исходя из имеющихся у него мировоззренческих установок, идеалов и преследуемых целей. Он занимает какую-либо позицию, примеряет на себя какую-либо роль, и его текст будет выстраиваться в соответствии с этим. Журналист даёт свое толкование событий, свои оценки. И их природа во многом будет зависеть от того, насколько журналист правильно понял ситуацию, насколько объективно её оценил и т.д., то есть от субъективных характеристик журналиста как человека. Создавая свой текст, журналист ищет наиболее эффективные способы влияния на читателя и даже средства манипуляции его мнением. Для этого избирается и определённый стиль текста, форма подачи материала, язык и т.д.
С помощью анализа, исследования проблемы, журналист своим текстом содействует пониманию различных аспектов проблемы.
Кроме того, читатель, на понимание которого рассчитан текст, может понять его смысл только в контексте собственной памяти, накопленной информации о культурных традициях, исторических фактах – в контексте определенной картины жизни. Процесс понимания осуществляется на основе общего для всех участников коммуникации «семиотического опыта». Именно знания человека, на которого рассчитан текст, о мире являются во многом залогом успешности акта коммуникации. Таким образом, важно не только знание читателем языка, но и знание им происходящих в мире процессов, его историческая память и т.д.
Исторические, социокультурные условия будут оказывать несомненное влияние на стиль, жанр, прочие особенности создаваемого текста. Текст немыслим без опоры на историческую, культурную, социальную обстановку, он отражает в себе те или иные условия жизни, в которых создаётся.
Таким образом, можно сделать вывод, что синергетический подход к рассмотрению текста оправдывает себя. Журналистский текст действительно является самоорганизующейся, саморазвивающейся системой.
Эвтаназия.
Термин “эвтаназия” предложил английский философ Фрэнсис Бэкон, живший в XVI - XVII веках, для обозначения легкой и безболезненной смерти (от греческого «ей» - хорошо, thanatos - смерть).
Различают активную и пассивную эвтаназию. При пассивной эвтаназии прекращается оказание медицинской помощи, жизнеподдерживающего лечения, что ускоряет наступление естественной смерти -такая практика широко распространена и у нас в стране. Но чаще всего, когда говорят об эвтаназии, имеют ввиду активную эвтаназию, под которой понимают введение умирающему каких - либо лекарственных веществ, влекущее за собой быстрое и безболезненное наступление смерти. Таким образом, суть проблемы эвтаназии заключается в умышленном причинении врачом смерти больному из сострадания или по просьбе самого умирающего, либо его родственников.
Принципы всей врачебной этики вытекают из общих этических норм, которые лежат в основе клятвы Гиппократа и присяги врача. Они обязывают врача соблюдать права человека и заботиться о профессиональном авторитете врача. Право людей на жизнь и здоровье являются приоритетными и самыми значимыми среди всех других прав, гарантированных законами всех цивилизованных стран. Поэтому ничего удивительного в том, что большинство в обществе совершенно искренне полагает, что врач должен спасать погибающего человека во всех случаях в силу своего профессионального долга и самого предназначения медицины, даже не задумываясь над тем: а можно ли считать разумным и гуманным стремление, во что бы то ни стало возвратить к жизни обреченного и смертельно больного человека. Что в таких случаях следует делать врачу, чтобы свести к минимуму нестерпимые страдания больного, если радикально помочь ему больше ничем, нельзя и не нарушать при этом клятвы Гиппократа, которую дает каждый медицинский работник, в которой сказано: “Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла”? Созвучна Клятве Гиппократа и Женевская декларация Всемирной медицинской ассоциации: “Я буду сохранять высочайшее уважение к человеческой жизни с самого момента зачатия; даже под угрозой я не буду использовать мои медицинские знания вопреки законам гуманности».
В различных странах эти вопросы решаются по-разному. Сегодня в Швейцарии, Бельгии и Голландии эвтаназия разрешена законом. Пионером в области легализации добровольной смерти стали Нидерланды. Благоприятные условия для эвтаназии существовали там еще с 1984 года, когда Верховный суд страны признал добровольную эвтаназию приемлемой.
Сейчас в России законодательно запрещены все формы эвтаназии. В ст. 45 Основ Законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан “Запрещение эвтаназии” сказано: “Медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии - осуществления просьбы больного об ускорении его смерти какими - либо действиями или средствами, в том числе прекращение: -искусственных мер по поддержанию жизни. Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет ее, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством РФ”.
Сторонники легализации эвтаназии апеллируют тем, что борьба за жизнь пациента справедлива только тогда, пока существует надежда, что спасение его возможно; с момента, когда эта надежда утрачена, со всей остротой встает вопрос о милосердии в высшем его проявлении. И в этом случае им будет только эвтаназия.
На форумах врачей эта тема поднимается довольно часто и мнения звучат совершенно различные. Некоторые полагают, что сам факт участие врачей в подобной дискуссии уже аморален: «..категорически против. И с профессиональной и с православной точки зрения. Врач перестаёт быть врачом в тот самый момент, когда он решает убить пациента, даже по его просьбе».
Приведу слова и другого «форумчанина»:
«Есть такой термин - СМЕРТЬ ГОЛОВНОГО МОЗГА - вот у неё это и было. Мозг полностью утратил свои функции. Без системы жизнеобеспечения и тело умерло бы сразу. Вспомните как вы жарили свежепойманую рыбу - почистили её, убрали все внутренности, сердце, положили на горячую сковородку, а рыбина начинает прыгать… Или сердце препарированной лягушки - оно в воде довольно долго будет биться - только одно сердце! Или таракан - раздавлен, внутренности наружу, но всё же ползёт. Вот и человек так - в принципе вполне можно удерживать тело в живом состоянии в течение некоторого времени даже и без головы! Но если вы видите тело, в котором бьётся сердце, легкие наполняются воздухом аппаратом ИВЛ, но у тела нет головы - ВЫ НАЗОВЁТЕ ЭТО ТЕЛО ЧЕЛОВЕКОМ?! Нет, вы назовёте это ТРУПОМ !!! Вот и люди, которые лишь считаются людьми по документам - они тоже ведут такую жизнь. Сердце работает, дыхание есть, желудочно-кишечный тракт работает, моче-выделительная система работает… А остальное… Остальное и не работало никогда! Я за эвтаназию организмов ведущих растительный образ жизни. Ну не встанут они НИКОГДА, НЕ ЗАГОВОРЯТ, ДАЖЕ НА ИМЯ СВОЁ НЕ ОТКЛИКНУТСЯ! Поймите же вы!!!»
Однако “неизлечимо болен” - говорят врачи, когда не знают, как лечить. Но это совсем не означает, что вылечить нельзя. Примеров, когда по прогнозам врачей пациент должен был умереть в течение месяца, а прожил несколько лет достаточно много. “Покончить с этой жизнью” - это психологический срыв, отчаяние. Больной человек хочет уйти из жизни не потому, что ему не хочется жить, а потому, что условия жизни для него стали невыносимыми. Отсюда вывод: нужно помочь ему продолжать бороться за свое здоровье и создать условия, способствующие этой борьбе, облегчив физическую и психологическую боль. Основная часть общества-люди, живущие без смысла жизни, в момент трудностей они опускают руки, не знают, ради чего бороться. В мучениях от боли человек чаще всего требует, чтобы провели эвтаназию, но когда под влиянием анальгетиков (в т.ч. и наркотических) ему становится легче,- надежда и желание жить вновь появляется. Чем опаснее заболевание, тем более человек находится в состоянии замешательства, поиска новых условий существования. А это значит, что он высокогипнабелен. И, я считаю, задача врача в такой ситуации, сделать все, чтобы помочь человеку найти смысл, тот самый смысл, ради которого стоит бороться за жизнь.
Интересно мнение на этот счет представителей христианской веры; вот что говорит Священник Георгий Чистяков:
« Трагедия современного общества состоит в том, что в больном перестают видеть человека, с которым можно общаться на равных. На него начинают смотреть как на несчастного, которого надо жалеть, опекать, оберегать от новостей, чтобы больной не волновался, но при этом забывают о главном - о его внутреннем мире и его личности. Если бы мы больше вникали в то, чем живет умирающий, вопрос об эвтаназии отпал бы сам собой, ибо нам стало бы ясно, что именно в последние дни жизни человек переживает хотя очень страшное, но удивительное время. Смысл последних дней жизни, когда человек, по выражению святой Терезы из Лизье, подобно железнодорожному локомотиву приближается к конечной станции, заключается в том, что человек переживает в этот момент огромный духовный рост. Дорастает до полноты раскрытия своего “я”.
Когда у человека остается совсем немного времени на земле, когда силы исчезают с каждым днем, а физические страдания увеличиваются, он на глазах становится другим, парадоксально вырастая из своих слабостей и преодолевая тот потолок, которым он, казалось, уже навсегда был ограничен в своем развитии. Не дать человеку пережить эти дни - недопустимо.
Удивительно много дают эти дни и тем, кто остается с больным один на один, проводит с ним время - в разговорах или молча, но всегда прикасаясь к сердцевине бытия. Это страшно, но необходимо. Беда сегодняшней цивилизации заключается в том, что в большинстве случаев наши родные и друзья, а потом и мы сами умираем в больнице, в изоляции от реальности, вдали от родных и друзей. В страшном одиночестве больницы».
Таким образом проблема для Христианской церкви заключается не в эвтаназии как таковой и даже не в ужасе тех болей, которые мучат, умирающих, но в том, что мы бросаем наших больных, считая, что не можем им ничем помочь.
Кроме того, тяжело больных общество перестает воспринимать как людей. И это еще одна проблема нашей «гуманности». И нужно прежде всего решать именно их.
В конце концов, существуют специальные лечебные учреждения - хосписы, в которых пациенты чувствуют, что живут полноценной духовной жизнью, а не доживают свой век в страшных муках. Хоспис - поистине действенная альтернатива эвтаназии.
Родиной хосписов считается Англия. В отличие от обычных больниц в хосписе отсутствуют ограничения при себе можно держать даже домашних животных, например, кошку или собаку, принимать родных, устраивать торжества. Хоспис никогда не отнимает у них надежду выздороветь. Шанс всегда есть возможны ошибки в постановке диагноза или случаи невероятного самоисцеления организма. Если даже все надежды рухнули, остается последняя - на достойное завершение жизненного пути. Медперсонал подбирается по особым критериям, ведь в большинстве случаев речь идет об обреченных людях.
Возможно, запрещение эвтаназии ущемляет права человека на смерть, ведь речь идет о его собственной жизни, следовательно, ему и решать. Но в таком случае, осуществление эвтаназии не должно быть делом врача. Эвтаназия может применяться только в виде исключения, и последнюю точку в этой процедуре должен поставить сам больной. Дело врача - продлить жизнь, а заставлять его брать на себя двойной грех, убийство + содействие в самоубийстве, неправильно. Каждый человек должен иметь право на выбор: не хочешь жить - способов очень много, никаких специальных знаний не требуется, только решимость.
Но свобода выбора предполагает и ответственность. В данном случае и за свою душу.
Отдать нельзя оставить
Кто-то не задумывается над этой фразой, просто зарабатывает деньги на вынашивании детей для других. Для кого-то это мучительная боль: согласившись подарить счастье бездетной семье, женщина проникается материнским инстинктом так к чужому ребенку, что по истечении девяти месяцев не в силах с ним расстаться…
- Мам, а кто у нас будет, братик или сестричка? – вдруг спросила трехлетняя Настя. Оксана ждала и готовилась к этому вопросу, но ответить сейчас на него дочурке так и не смогла. Сердце сжалось от боли, в горле образовался ком, а на глазах навернулись слезы.
- Настюш, иди поиграй с Сашенькой, - отговорилась она.
До появления «ее» третьего ребенка оставалось чуть меньше месяца. И ей все мучительнее было осознавать, что с ним придется расстаться.
Суррогатной матерью Оксана стала внезапно. Ну как она могла отказать своей лучшей подруге? С Жанной они дружили еще со школьной скамьи. Девичьи секреты, первая любовь, счастливое замужество… все переживали вместе. Вместе переживали и неудачи…
- Вы не сможете иметь детей.
От своего лечащего врача обычно жизнерадостная Жанна вышла без эмоций, что называется, как в ступоре. В момент вынесения этого приговора Оксана тоже была рядом со своей подругой.
- Но у вас есть один выход – суррогатное материнство. Только есть проблема. Надо найти здоровую женщину, которая согласиться выносить вашего ребенка.
- Оксан, ведь ты мне поможешь? Посмотри, каких ты двух чудных деток родила, - с мольбой в голосе просила Жанна.
- Да, конечно, Жанка! – выпалила Оксана.
Теперь эту сцену она вспоминала с ужасом, все больше и больше корила себя - надо было подумать. Но она-то уже знала, что такое радость материнства. Отказать в ней подруге тогда она не решилась. Но и предположить о последствиях не могла, скорее не думала. Представления о суррогатном материнстве были самые туманные.
История суррогатного материнства, вероятно, началась в далекие времена до нашей эры. Легенда гласит, что некое Божество перенесло ребенка, будущего Великого Героя, из чрева простолюдинки в чрево королевы. По крайней мере, так об этом повествует фреска в одном из храмов Индии.
В наше время эта помощь бесплодным супругам существует более 20 лет. Первые достоверные успехи пришли на этом поприще только в 1989 году с рождением первого ребенка у суррогатной матери. В Англии с большим трудом удалось убедить Этический Комитет, что бесплодная женщина нуждается в специфической помощи своей родственницы, в матку которой были перенесены генетически чужие эмбрионы от ее сестры и ее мужа.
В мире родилось уже порядка полутора тысяч таких детей. В нашей стране, по мнению медиков, их не более десяти. Первый ребенок появился в Харькове, там мама родила сына собственной дочке, у которой было врожденное отсутствие матки. Мальчику сейчас уже 6 лет.
Выносить и родить ребенка для чужой супружеской пары - цель благородная, но как юридически, так и этически проблемная. Во многих странах мира суррогатное материнство запрещено, в нашей же стране - возможно. О тонкостях суррогатного материнства рассказывает Главный врач Медицинской Клиники «Мама» Виктория Заева:
- Желательно, чтобы женщина, готовящаяся стать суррогатной матерью, была в возрасте до 35 лет и имела хотя бы одного здорового ребенка. Суррогатное материнство - это порой единственный шанс иметь своего ребенка женщинам, которые пострадали от предыдущих оперативных вмешательств. Так отсутствие матки может быть вызвано ее удалением, например, из-за миомы, кровотечения в родах и т.д. Нередко о суррогатной маме приходится думать женщинам с деформацией матки, а также в случае тяжелых заболеваний, которые будут препятствовать благоприятному исходу беременности. Кроме того, существует контингент женщин, которым врачи много раз переносили в матку хорошие эмбрионы. И все бесполезно!»
Тогда-то отчаявшиеся супружеские пары идут на крайний шаг – суррогатное материнство, нередко слышав осуждения в свой адрес. У русской Православной церкви тоже есть свое мнение на этот счет. «Суррогатное материнство противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Этот метод предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности. Суррогатное материнство травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания», - говорится в социальной концепции Православной церкви.
Католики в данном отношении еще более категоричны. Они считают неприемлемыми вообще все методы искусственного оплодотворения, в том числе и не связанные с выбраковкой эмбрионов. А суррогатное материнство запрещено законом в подавляющем большинстве католических стран. Даже во Франции, никогда особо не отличавшейся строгостью нравов.
Психологи также предупреждают о возможных проблемах, как у матери, так и у ребенка в результате суррогатного материнства. Рассказывает психолог центра «Семья» Марина Силуянова:
- Родная мать пусть запоздало, но начинает любить своего ребенка, а суррогатная не может себе этого позволить, потому что тогда она его не отдаст. Значит, ей нужно жестко заблокировать все материнские чувства, настроить себя на полное неприятие младенца, относиться к нему как к чему-то абсолютно чужеродному, не имеющему к ней никакого отношения. Но от того, что будешь долго говорить «халва», как известно, во рту сладко не станет. Можно сколько угодно убеждать себя, что материнский инстинкт — глупый, устаревший предрассудок, но когда дойдет до дела, природа возьмет свое.
Находясь в утробе суррогатной матери, ребенок тоже понимает, что она от него избавится. Об этом свидетельствуют и ведущиеся разговоры, и общий психологический настрой вынашивающей женщины. Так что, как ни крути, комплекс сиротства тут впаян накрепко. Ну а то, что суррогатная мать не генетическая — пойди объясни малышу. Он-то помнит другое: знакомый звук сердцебиения, голос…»
Тем не менее, в последнее время к суррогатному материнству обращаются все чаще и чаще. Просто для кого-то это действиельно единственная возможность иметь своего ребенка. И им все равно, что говорят окружающие.
- Жанн, как там наш Костик? – каждое утро Оксана начинала со звонка подруге, спрашивая о своем сыне… крестном.
- Оксан, представляешь, он сегодня пошел, - рассказывала счастливая мамочка. – Как у тебя дела, как ты себя чувствуешь?
- Жанка, как я рада за вас! Я чувствую себя самой счастливой! Сейчас завезу Настьку с Сашкой в садик, а сама по детским магазинам прогуляюсь. Пора бы уж подготовить гардеробчик к выписке. Ты же знаешь, мне осталось чуть меньше месяца!
Врачи не должны быть палачами
Пожалуй, не существует термина столь неоднозначного и двусмысленного как «эвтаназия». Возникшее впервые в 17 веке и употребленное Ф. Беконом, слово обозначало «легкую смерть».
Сейчас под эвтаназией понимают практику прекращения (или сокращения) жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания, удовлетворение просьбы без медицинских показаний в безболезненной или минимально болезненной форме с целью прекращения страданий.
Проблема эвтаназии сейчас широко обсуждается во всем мире. У этого явления есть как и свои сторонники (которые аргументируют свою позицию соображениями гуманности), так и противники (которые считают её легализацией содействия в самоубийстве). Причем последних значительно больше. Это и неудивительно, ведь по сути эвтаназия – это просто убийство одного человека другим. Пусть и по просьбе самого умирающего, пусть и как прекращение мук больного, но это убийство…убийство якобы «из благородных целей». И что еще страшней, в основном эвтаназию практикует врачи, каждый из которых в свое время давал клятву Гиппократа, которая явно противоречит идеям эвтаназии.
Первый самый заметный и вызвавший бурную реакцию общественности случай эвтаназии произошел в 1958 году. Некий доктор Джек Геврокян пришел к мысли, что отчаявшимся, безнадежно больным людям, решившим покончить с жизнью, необходима в этом помощь. Он создал так называемую «машину смерти». С помощью этого приспособления в виде капельницы можно было быстро и безболезненно умерщвлять людей. В аппарате было предусмотрено и специальное устройство для прерывания процедуры в случае, если доброволец неожиданно изменит свое решение. Геврокяну даже удалось в одной газете опубликовать обращение к потенциальным самоубийцам: «Если вы решили умереть и хотите это сделать безболезненно, я подарю вам легкую смерть». Первым и последним его пациентом стала 54-летняя Джанет Аткинс, страдавшая неизлечимой болезнью. Потом был громкий судебный процесс, конфискация «машины смерти», обещание Геврокяна более не заниматься подобным никогда.
Сейчас уже во многих европейских странах и во многих штатах США эвтаназия легализована. Хотя следует здесь оговориться, что это зависит от того, о какой эвтаназии идет речь. Активная - когда используют средства, ускоряющие наступление смерти (передозировка снотворного, смертельная инъекция по просьбе больного и так далее). Пассивная - бездействие врача, отказ от борьбы за жизнь пациента. Так вот в большинстве стран разрешен именно второй вид эвтаназии. Пионером в области легализации добровольной смерти стали Нидерланды. В 1984 году Верховный суд страны признал эвтаназию приемлемой. Но в тоже время во многих странах (например, Германия, Италия, Англия, Австралия и др.) за её использование предусмотрена высшая мера наказания, а именно – смертная казнь.
Российское законодательство пока устанавливает прямой запрет на осуществление эвтаназии. Хотя попытки внести поправки в закон об эвтаназии совершались уже не раз. И аргументация всегда практически одна и та же: каждый человек имеет право на достойную смерть, на возможность прекратить его мучения по собственной воле, и в конце концов каждый человек имеет право распоряжаться своей жизнью так, как ему захочется.
Но в заключении мне хотелось бы еще раз сказать, что убийство никогда гуманным не бывает (какие бы там доводы не приводили сторонники эвтаназии). Оно всегда убийство. А гуманизм потому и гуманизм, что помогает другому выжить, а не умереть. И общество, если оно хочет быть гуманным, не должно навязывать врачу обязанности, противоречащие сути его деятельности. Под каким бы то ни было благовидным предлогом. Всем известно, куда очень часто ведут благие намерения…
Окончательно вопрос об эвтаназии еще не решен. Его предстоит решать нам, нашему поколению, если мы действительно хотим считать себя людьми, свободными в выборе образа жизни и образа смерти.
Убей меня, если сможешь…
Нидерланды, 1984 год
США, Орегон, 1994 год
Австралия, Северные территории, 1998 год
Бельгия, 2002 год
США, Вашингтон, 2008 год… Так идёт процесс легализации эвтаназии.
Эвтана́зия (или эйтаназия) (греч. ευ- «хороший» + θάνατος «смерть») — практика прекращения (или сокращения) жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания, удовлетворение просьбы без медицинских показаний в безболезненной или минимально болезненной форме с целью прекращения страданий.
Проблема эвтаназии – одна из самых сложных проблем, стоящих перед человечеством, разделяющее его на «за» и «против». Имеет ли право кто бы то ни было, да и сам человек, решать, когда ему жить, а когда умереть? Сторонники эвтаназии говорят о гуманности… Я понимаю, что сострадание к человеку вызывает естественное желание прекратить его страдания, но… КАК УБИЙСТВО МОЖЕТ БЫТЬ ГУМАННЫМ? Ведь как бы то ни было, эвтаназия – это лишение жизни. Лишение жизни – убийство. Кто имеет право на то, чтобы отобрать у человека жизнь? Жизнь, которая дана не им. КАК ОДИН ЧЕЛОВЕК МОЖЕТ ИМЕТЬ ПРАВО НА ТО, ЧТОБЫ ЛИШИТЬ ЖИЗНИ ДРУГОГО? Вне зависимости от того, по желанию этого человека или нет. Кто может дать гарантию, что в самый последний момент в этом человеке не вспыхнет отчаянная надежда на исцеление, что он неудержимо не захочет жить, хотя бы продлить свою жизнь, насколько возможно, в этом самый последний момент, когда уже ничего невозможно исправить?
И главный для меня вопрос: КАК МОЖНО ОБРЕКАТЬ ЧЕЛОВЕКА НА ТО, ЧТОБЫ ОН БРАЛ НА СЕБЯ УБИЙСТВО? Как жить человеку после того, как он будет знать, что убил другого человека? Ведь речь идёт не о чём-то, а о лишении человека жизни. А если он сможет жить спокойно, то что это за мир, в котором люди могут совершить убийство, а потом простить его себе и забыть о нём?..
Существует добровольная и недобровольная эвтаназия. Добровольная эвтаназия осуществляется по просьбе больного или с предварительно высказанного его согласия. Недобровольная эвтаназия осуществляется без согласия больного, как правило, находящегося в бессознательном состоянии. Жить или умереть этому человеку в данном случае решает кто-то другой. КАКОЕ ПРАВО ОН НА ЭТО ИМЕЕТ?
Кроме того, кто может гарантировать, что сейчас, при развитии медицины такими темпами, не будет изобретено лекарство, которое может спасти жизнь человека, который ещё вчера был безнадёжным больным? Да и, в конце концов, можно ли отказывать в праве на свершение обыкновенному, но необъяснимому Чуду?..
Но всё это частности. Потому что, как бы то ни было, убийство остаётся убийством. По-моему, легализовать эвтаназию – это практически то же самое, что легализовать убийство или пособничество в самоубийстве.
Эссе на тему «Эвтаназия».
Для начала дадим определение эвтаназии.
Эвтаназия — практика прекращения (или сокращения) жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания, удовлетворение просьбы без медицинских показаний в безболезненной или минимально болезненной форме с целью прекращения страданий.
Я не могу с точностью ответить, против ли я эвтаназии, или за. Просто изложу все свои мысли по этому поводу.
Да, никто ни в праве из нас отнимать жизнь у человека. Но, с другой стороны, для неизлечимо больных – это только воспоминания, и не более того. Лежать каждый день, ожидая свою смерть. Каждый день их мучают боли, и так будет продолжаться до конца их дней. Это не жизнь в том понимании, в которой употребляют этот термин противники эвтаназии. Хотя с другой стороны, можно облегчить страдания человека, усыпив его. Но кто сможет взять грех на душу и, по сути, убить человека?
Далее следует отметить то, что человек не имеет право распоряжаться своей жизнью таким образом, так как у него есть родные, и данный поступок будет бесчеловечен по отношению к ним. С другой же стороны, данный поступок будет проявлением милосердия по отношению к родным, так как они, родные, не могут быть счастливы, видя, как рядом с ним медленно умирает тот, кто им дорог.
Вспоминается фраза: «Бог дал, Бог взял». Проще всего переложить всю ответственность на Бога. Зачем принимать какое-то решение, когда можно сказать, что ты – всего лишь человек, и не в твоей компетенции принимать или не принимать закон об эвтаназии. Пусть всё будет, как будет. Больной будет страдать, мучить родственников, со временем все равно умрёт, а мы при этом останемся чистой совестью.
Тот, кто никогда не будет двигаться – лишён всех радостей жизни, лишён всех чувств и эмоций здорового жизнерадостного человека. На этом его жизнь закончилась.
На мой взгляд, эвтаназия должна применяться только в самых крайних ситуациях, когда человек испытывает сильные муки. Но я никогда бы не осмелился оборвать жизнь человеку, даже тяжело больному.
С одной стороны, мы поступаем как эгоисты, оставляя человека существовать в муках. С другой – мы не в праве отнимать чью-то жизнь, пусть и конченную физически.
Вот такая каша у меня в голове. Надо это или нет, решать не мне. Я этого точно не сделаю, но осознаю, что иногда это необходимо. Закончить данное эссе мне бы хотелось строчками из песни «Эвтаназия» московской панк-группы «Пурген»:
Многие лежат годами возле аппарата.
Их жизнь совсем бессмысленна, их содержать накладно.
Не лучше ли по-быстрому вот взять их и убить их?
Не надо уже будет ухаживать, кормить их.
Я поддерживаю эвтаназию!
Я противник эвтаназии!
Убийство по желанию вам сделают прекрасно.
Вам будет очень четко, ведь это безопасно.
Лишь только попросили, сказали, что вам плохо,
Врачи уже готовы, вас убивают ловко.
Я поддерживаю эвтаназию!
Я противник эвтаназии!
Ведь это не гуманно, подумав, скажут люди,
А может он поможет, избавит от страданий.
Когда же вы заткнетесь с поносливым позором?
Вас будут убивать без всякого разбора.
Я поддерживаю эвтаназию!
Я противник эвтаназии!
Современное состояние журналистики.
В своем развитии журналистика проделала большой путь от рукописных информационных листков до современных иллюстрированных таблоидов. За эти годы она менялась и трансформировалась: были в ее истории времена расцвета и падения. Современный период — начало XXI века — скорее можно отнести к последнему периоду.
В далеком 2006 году, когда я поступала на отделение журналистики, я наивно верила, что получив профессию, я смогу показывать правду, обличать недобросоветсных чиновников, помогать людям и т.п. Но, к сожалению, современная журналистика не дает возможности делать это.
Во-первых, она далеко не свободна. Иллюзия плюрализма мнений поддерживается лишь благодаря тому, что есть пара изданий, поругивающих власть. Даже в легендарные 90е годы журналисты были менее скованы в своем творчестве. Но с момента прихода к власти команды Путина, постепенно возможность говорить «в полный голос» свелась на нет. Сегодня многие издания (а в случае с регионами — почти все) официально заключают договор с властью, по которому обязуются освещать все необходимые ей события. Это ли не элемент цензуры? Естественно, кто платит, тот и заказывает музыку. Так что, ругать властьпридержащих у нас не принято.
Во вторых, журналистика слишком коммерциализированна. «Кто не зарабатывает деньги — тот — плохой журналист», — озвучил свою позицию учредитель одного из рязанских изданий. А когда творческая составляющая действует в угоду финансовой выгоде — это уже не журналистика, а конвейерное производство. Становится очень обидно, когда, на просьбу об интервью, человек в первую очередь спрашивает: «а сколько мне это будет стоить?».
В-третьих, сегодня профессия журналиста перестала пользоваться уважением. Если в советские времена корреспондентов воспринимали как рупоров правды и борцов за нее, то сегодня чаще в нас видят назойливых писак. И это неспроста, многие наши «братья по перу» охотно поддерживают такое мнение, бегая за звездами и собирая сплетни. И даже серьезные издания склоняются в сторону желтизны.
Возможно, это связано и с тем, что многие журналисты непрофессиональны. В советские времена все произведения жестко контроллировались, но при этом все они были качественными, за ошибки в эфире выгоняли с работы. Сейчас же ошибки у телеведущих, например, первого канала — это уже привычное явление. Я уж не говорю о региональном телевидении.
Так что, положение журналистики сегодня не самое лучшее. Нам, как молодому поколению, остается надеяться, что вскоре ситуация изменится. Хотя, наверное, в первую очередь, мы сами должны приложить к этому силы.
Отечественная журналистика последнего десятилетия
Современную журналистику можно описать, перечислив основные характерные черты. Во-первых, если не изменилась, то трансформировалась сама функция журналистики: в предыдущие годы пресса – организатор и пропагандист, сегодня – скорее информатор. Во-вторых, влияние новых технологий помогло сократить до минимума время между событием и освещением этого события. Ну и в-третьих, журналистика сегодня существует в системе рыночных отношений, где новость – это товар (качественный или низкопробный, эксклюзивный или обыденный, сделанный под заказ или социальный).
Журналистика 00-ых неоднозначна и вызывает много споров. Обилие жанров с одной стороны и их однообразие с другой. Возрождаются некогда забытые очерки и даже фельетоны, но общая функция – информирование – стремится сделать все материалы безликими ответами на главные вопросы: кто? что? где? когда? и иногда – зачем? и почему?
Несомненным прорывом стало появление интернет-журналистики. Многие пока не признают это явление и доказывают, что до сих пор существуют в системе СМИ лишь телевидение, радио и печать. Однако интернет-журналистика разрастается, поглощает в себя все предыдущие средства массовой информации и пополняется своими специфическими – социальными сетями, блогами и др.
Вопрос свободы слова и цензуры не отошел на второй план. Официально свобода слова есть, а цензуры нет. Но журналистика зависима – от власти, от бизнеса, от общества – иными слова от денег. Независимая журналистика невозможна: ее должен кто-то финансировать, и ее должен кто-то покупать. Поэтому она всегда будет освещать события под нужным углом и бороться за аудиторию. Цензуры нет, но каждый в системе знает что писать/говорить можно, а что нельзя. Подобная самоцензура была бы хороша, если бы касалась нравственной и морально-этической стороны материалов. Но нет. Она касается лишь «острых» для кого-либо тем.
Современная журналистика в погоне за читателем/зрителем ориентируется на его интересы. И это далеко не всегда хорошо. СМИ не тянут за собой вверх, не развивают, они развлекают, забавляют, а иногда и «отупляют». Вспоминается полемика XIX века, когда стали появляться первые массовые журналы. Белинский, анализируя эту прессу, говорил: «Какова же задача журналистики в России — идти за читателем и наклоняться так низко, что никого ниже себя не видишь, либо поднимать читателей до своего уровня?» Функции просвещения, образования и воспитания сегодня на себя примеряют лишь специализированные детские или научные издания. Качественной прессы (это касается всей системы СМИ) практически нет, вся журналистика покрывается желтым налетом.
Разрыв между центром и региональной журналистикой, как и прежде огромен. Это относится и к уровню профессионализма, и размеру оплаты журналистского труда.
Отечественная журналистика, по моему мнению, в 1990-2000 годы вступила в эпоху декадентства. Сегодня, через 10 лет, мы имеем смесь декаданса и модерна. Развитие информационных технологий, смешение всех стилей и жанров, частичное реформирование информационного поля в ближайшем будущем должны принести хорошие плоды.
Российская журналистика в последние 10 лет (2000-2010 гг.)
Безусловно, первое десятилетие нового тысячелетия – время пусть и не кардинальных, но довольно значительных изменений в глобальном масштабе. Многие обвиняют «нулевые» в некой «зашоренности», «спокойствии», стагнации. Дескать, ничего существенного в этот период не произошло, причем на всех фронтах: в политике, экономике, культуре, даже музыке. Все интересное случилось в 90-е. Вообще, если почитать множество разных форумов, то складывается ощущение, что людей в возрасте 30-35 лет прямо-таки обуревает ностальгия по бурным 90-м. Мне, конечно, трудно судить в силу того, что на это время выпало мое детство, но я прекрасно помню, как жила наша семья и другие семьи в ту пору – от зарплаты до зарплаты. Да, в 90-е была романтика, волна новых ощущений, полный переворот взглядов… Но, думаю, что вряд ли кто захочет вернуться к столкновениям с рэкетирами и ПГ-шниками в малиновых пиджаках вкупе с нищенским существованием за три копейки, которые месяцами не выдавали.
Вернемся в 2000-е. Неправы те, кто говорит, что в политическом плане почти ничего не изменилось в мире за эти годы. А как же величайшая трагедия начала века – взрыв 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке? Уж она-то точно определила всю политику Соединенных Штатов по отношению к мятежному арабскому миру на ближайшие десять лет. До сих пор американцы под соусом борьбы против терроризма, реализуют свои военные планы, которые на практике, если вдуматься, весьма далеки от задуманных и декларирующихся)достаточно вспомнить системы ПРО в Восточной Европе).
2000-е – это не только 11 сентября, это: трагедия подлодки «Курск», теракты в Москве, Лондоне и Беслане, ураган «Катрина» в Америке, «оранжевая революция» на Украине, это первое Евровидение в России, и первый в истории США темнокожий президент, это апогей и закат российской школы фигурного катания, это «Дом-2», в конце концов. А еще «нулевые» - это цифровых технологий и мобильной связи, появление ранее немыслимых гаджетов, это MP3, 3D и Blu-Ray…
И все же ярких событий в 90-е было наверняка больше. Информативно-содержательное было время, с этим трудно спорить.
Мы не будем говорить о политике в 2000-х, о падении и повышении доллара, о «мертвой» стабильности в России и о кризисе. Это тема отдельного разговора. Нас интересует развитие журналистики в период «нулевых».
Если рассмотреть общую картину системы СМИ в 2000-е, то вполне можно согласиться с пессимистичными настроениями ностальгирующих по 90-м. уклон в «кивающую» официальность и дешевую развлекательность очевиден тем, кто хотя бы разок вечером включит телевизор. На телевидении, впрочем, как и в 90-е, все всегда прекрасно: транслируются сериалы и фильмы, далекие от реальной жизни; набившие оскомину ток-шоу, ставящие целью не получение истины, а демонстрацию умений и талантов ведущего; так постоянно зажигают звезды – влюбляются, женятся, разводятся. Только кому это интересно – непонятно. Хотя нет, массовому зрителю должно быть все понятно.
Что касается новостей, то они часто хоть и в завуалированной современной форме напоминают «доклады» дикторов центрального ТВ советских времен о том, что «у нас все хорошо». Конечно, рассказывается и о проблемах, и порой некоторые телеканалы перебарщивали в определенные годы с этим (что вполне понятно: самая хорошая новость для журналиста – плохая новость). Но в целом, особенно у «Первого канала» с «Россией-1» заметно стремление рассказывать о достижениях власти, страны и общества, что впрочем удается сделать довольно профессионально. Относительно «свободные» каналы «НТВ» и «РЕН», несмотря на более раскованную манеру ведения эфира и некоторую остроту сюжетов при ближайшем рассмотрении оказываются столь же зависимыми, как и все остальные. Политика партии поглотила все.
Говоря о тематических программах, скажу, что тут ситуация совсем не выигрышная по сравнению с 90-ми. Связано это с тем, что произошло деление телевидения тематически и согласно сегментам целевой аудитории. Многие полезные и интересные программы «ушли» на каналы с соответствующими тематиками. Как правило, это кабельные сети, которые пока еще далеко не всем доступны.
Центральное телевидение хоть формально и является универсальным (для всех возрастов, социальных групп и т.д.), на деле многие важные элементы, еще существовавшие на нем в 90-е гг., теперь безвозвратно исчезли. Например, сейчас абсолютно не развито детское вещание (я не беру в расчет специализированные каналы типа «Теленяни», «Бибигона» и др., которые опять же доступны в платном виде). Кроме мультиков, центральные каналы мало что могут предложить современным школьникам и дошкольникам. А вспомните 90-е: сколько замечательных программ было в то время! «Звездный час», «Зов джунглей», «До 16 и старше», «Денди – новая реальность» и другие. Авторство многих из них принадлежало Сергею Супоневу, талантливому продюсеру и ведущему, к сожалению, уже почти как 10 лет безвременно ушедшему от нас. Что же сейчас? Одни MTV да МУЗ-ТВ с деструктивными программами про звезд, любовь и секс, глупыми хит-парадами (причем уже не только песен, но и вообще людей, вещей, поступков и т.д.). Развитие детей сейчас никого не волнует. Печально.
Вообще поражает поголовная ангажированность и попсовость нашего ТВ. Вместо того, чтобы рассказывать о простых людях, об их горе и радостях, все эти годы телевизионщики «кормят» зрителей тошнотворными фонограммными концертами, интервью с примелькавшимися звездами, новостями из мира шоу-бизнеса.
Лишь некоторые программы смогли пройти мимо цинизма и прагматики 2000-х и выжить в новых условиях. Причем, думаю, с большими проблемами, для их авторов. Среди таких гигантов – «Пока все дома», «Своя игра», «Поле Чудес», «Что?Где?Когда?», «КВН». Хотя и в них без изменений не обошлось.
Наиболее динамично развивающееся направление отечественной телевизионной журналистики – это репортерская работа, а также съемка документальных фильмов. Очень много стало проектов, посвященных репортажам-расследованиям («Профессия репортер» на НТВ, «Специальный корреспондент» на «Россия-1», фильмы Л. Парфенова). Пожалуй, это один из немногих позитивных моментов. Жанр «одного дня с …», горячий репортаж, расследование – всегда интересны публике, и это обеспечивает программам высокие рейтинги.
Завершая разговор о развитии ТВ за последние 10 лет, повторюсь, что налицо разделение каналов по тематикам и аудитории: «Первый канал» и «Россия-1» - семейные, НТВ – больше мужской, СТС – чисто развлекательный, MTV – подростковый. Реальная универсальность ушла в прошлое.
Теперь о радио. Действительно, пожалуй только в 2000-е в нашей стране появилось столько новых радиостанций. Новые FM-радиоканалы, особенно в начале 2000-х, возникали как грибы после дождя. Многие из них имеют информационно-развлекательный характер, а большинство – и вовсе развлекательные. Сейчас мы редко услышим по радио театральную постановку, познавательную программу или очерк (за исключением «Радио России» и «Серебряного дождя»). Зато можно день и ночь наслаждаться ритмами последних музыкальных новинок или получать кайф от прослушивания советских хитов. Работа же со слушателями, неумолимо уходившая в небытие все в те же 90-е, в новой эпохе переживает свой окончательный упадок. Радио перестало выполнять одну из главных своих функций – просветительскую, образовательную. Теперь главное в эфире – это новости, погода и музыка.
Да, сейчас еще существует обратная связь между радиостанцией и слушателями – в виде различных интерактивов, утренних шоу и проч., когда люди звонят в редакцию с какой-либо целью (как правило, поучаствовать в конкурсе или поздравить друзей). Но и та, и другая связь какая-то гипертрофированная, навязанная извне, не наше, порядком надоевшее изобретение.
Душевной же, глубинной связи со слушателями большинству коммерческих радиостанций не удается построить. Вот и «выезжают» ни на рекламе, избитых программах и заезженных хитах.
Журналистики как таковой на FM-станциях не существует. Теперь это просто диджейство. Совершенно другая отрасль. Коммерческие радиостанции внимают пошлым потребностям аудитории, вместо того, чтобы воспитывать ее вкус.
Как и ТВ, радио сейчас разделено по различным признакам: по целевой аудитории, по тематике канала (информационная, аналитическая, музыкальная или сочетание), по музыкальному формату, и т.д. Каждый может выбрать радио на свой вкус: поклонники «блатной» песни – «Радио Шансон», меломаны-интеллектуалы – «Серебряный дождь», любители спорта и болельщики – «Радио Спорт» (впрочем, его, кажется, уже не существует). И все равно музыкально-развлекательная составляющая сегодня превалирует над информационно-аналитической. Форматы радио – это целая научная классификация, ей посвящена моя курсовая работа, которую я выполнял на 3 курсе университета («Формат как явление современного радио»).
На мой взгляд, радио сегодня в России, в т.ч. и государственное – это организм, остановившийся в своем развитии. Он живет в царстве шаблонов, стереотипов и штампов. Избитые, неоригинальные программы, «скопированные» с западных аналогов, банальные эфирные ходы и стандартный позитив ведущих, от которого уши вянут – вот что в среднем представляет собой современная радиостанция. И лишь немногим гигантам радиоэфира удается делать качественные, по-настоящему интересные программы: В. Соловьев («Серебряный дождь»), А, Дементьев («Радио России»), Н. Бехтина («Радио России»). Среди наиболее интересных и успешных проектов назову программу «Взлетная полоса», которая идет в утреннем эфире «Радио России». В принципе, обычный утренний канал – ничего нового. Но фишка «Полосы» в том, что ведущие не просто делают подводки к разным рубрикам, а задают общую тему – как правило, важную социальную проблему. При этом они обсуждают ее с экспертами и со звонящими в студию радиослушателями. Это и предопределило успех программы.
Беда наших радиостанций в том, что их создатели не стремятся привнести что-то новое в эфир (нет креатива), а предпочитают действовать по «накатанным» схемам. К сожалению, это беда не только радио. Ситуация характерна для всей страны.
Теперь о печати. Да, ей предрекали скоропостижную гибель еще в начале «нулевых». Нет, печаль выжила. Только теперь, правда, работает на потребу публике.
Я говорю о верном и неуклонном «ожелтении» нашей прессы. Печально видеть, как, можно сказать, на глазах издания, имевшие еще в недавнем времени статус качественных и авторитетных, теперь стремительно падают вниз, сделав главной темой номеров «скандалы, интриги, расследования». Далеко за примерами ходить не надо. «Аргументы и Факты», еще в советские годы бывшая одной из самых серьезных аналитических газет (о чем и говорит название), с начала 2000-х стремительно «желтеет». Неизвестно, с чем это связано: то kb с увеличением женской аудитории издания, то ли с погоней за сенсациями, то ли с маленькой прибылью. Но факт остается фактом: все больше полос отдается сенсациям, скандалам, интервью со звездами, женской тематике и все меньше политике, культуре, спорту. Даже аналитическая часть перестала быть качественной и компетентной. Деградация налицо. Для меня «АиФ» перестал существовать.
К счастью, многие бывшие сотрудники прежнего «АиФ», не пожелавшие писать о том, какие колготки сегодня в моде и почему Пугачева развелась с Киркоровым, перешли в новую, альтернативную газету – «Аргументы недели». В ней печатаются действительно качественные и интересные материалы.
Сегодня рынок прессы довольно разнороден и, думаю, нет смысла перечислять все сегменты печатной продукции. Просто скажу, что в отличие от ТВ и радио, пресса более либеральна и не так зависит от конъюнктуры. Сейчас можно встретить на страницах журналов и газет как серьезные аналитические статьи (А. Угланов, В, Костиков), очерковые материалы (В. Песков), так и откровенное «развлекалово» (О. Костенко-Попова, С. Кашницкий).
Наряду с «ожелтением» одной из проблем отечественной прессы последних лет является обилие рекламы. Порой целые рубрики и страницы в газете посвящены рекламе. Еще смущает порой довольно высокая цена на издания, особенно деловые. А в целом, печать сохраняет довольно серьезные позиции на рынке СМИ.
И, наконец, как говорит, Mr. Freeman, «наш любимый Интернет». Много говорить я здесь не буду. Понятно, что пока в нашей стране система интернет-журналистики не сложилась окончательно либо находится в настолько расплывчато-разрозненном состоянии, что язык не поворачивается назвать ее системой. Очевидно только то, что 2000-е стали огромным толчком к развитию Интернет-СМИ, которые по сути являют собой комплекс всех прошлых достижений СМИ, некий мультимедийный контент. Теперь информацию можно не просто читать, смотретьт и слушать, но также открыто комментировать и обсуждать. Пожалуй, это главное преимущество Интернета – возможность выбора нужной объективной информации из всего потока и непосредственное участие пользователей.
Несмотря на громадное количество самых разнообразных интернет-ресурсов, можно выделить два основных направления сетевой журналистики: информационное (сайты информагентств, периодических изданий, новости на тематических сайтах) и аналитическое (блоги, заметки «В Контакте», рецензии и др.)
К сожалению, последний тип часто грешит непрофессионализмом и дилетантским подходом к предмету анализа. Особенно это касается блогов, где зачастую неуклюжие попытки анализа смешиваются с эмоциями и откровенно предвзятым взглядом на что-либо. Плюс безграничная свобода действий в интернете приводит к появлению множества грубых грамматических ошибок и нарушению этики.
Очевидно, что сейчас Интернет, при всех его недостатках, - наиболее перспективная среда для СМИ. Говорят, скоро пространство Рунета будет законодательно ограничено. Изменит ли это структуру интернет-СМИ, превратиться ли Интернет в единую информационную систему – покажет время.
Подведя итог своему эссе, хочу сказать, что журналистика в последнее десятилетие в России развивалось достаточно стабильно и поэтапно. Не было действительно громких событий – не было и громких имен. Мало кого из современных молодых журналистов можно поставить в один ряд с мэтрами: В. Познером, В. Песковым, Л. Парфеновым, А. Пимановым. Эти люди как держали свою марку, так ее и держат. Так что можно сказать, что 2000-е – довольно спокойный этап в развитии нашей журналистики.
Современная Российская журналистика 2000-2010
XXI век - это время стремительно развивающихся новейших технологий. Сверх-мощные компьютеры, компактные ноутбуки, IPad, смартфоны и прочие радости жизни теперь повсюду. Такое развитие технологий, бесспорно, идет на пользу многим «продвинутым» гражданам и помогает многим в профессиональной деятельности. В первую очередь, в журналистике.
Сложно представить современного журналиста без ПК, пишущего свои материалы только ручкой. Это вызовет улыбку, недоумение, но только не уважение к профессионалу.
Система подачи новостей в России несомненно заимствована из западных СМИ. Вспомним нашу журналистику лет 20 назад: новость уже переставала быть новостью к моменту ее подачи в тираж (в эфир). Пока журналист съездит на мероприятие, пока напишет свой текст (а скорее, наберет на печатной машинке), пока отдаст корректору на проверку, пока отнесет редактору на одобрение, пока все это сверстают и отправят в типографию… Долго. Но по тем временам вполне приемлемый способ передачи информации от СМИ к читателю, потому что тогда и жизнь измерялась не секундами, а днями.
Сейчас все совершенно по-другому. Представьте себе ситуацию: Президент РФ Дмитрий Медведев дает пресс-конференцию столичным и региональным журналистам на тему… ну, скажем, здравоохранения. Торжественная обстановка, серьезные лица. Работники пера приехали из самых отдаленных уголков России, чтобы задать важный вопрос главе государства. Уже через 15 минут после окончания конференции в информ-агенствах появятся заметки о том, что сказал наш президент и как он ответил на каверзные вопросы журналистов. Мобильно, оперативно, профессионально. Коротко, но емко. Такова картина современной российской журналистики.
На мой взгляд, будущее, как российской журналистики, так и мировой, в интернет-технологиях. В нашей стране интернет стал массовым буквально 10 лет назад. Но за это время он стал так популярен, так развит, что мало кто может себе представить свою жизнь без ленты новостей, социальных сетей и прочих прелестей всемирной сети. А для журналистов это тем более удобно, что не нужно часами сочинять свой «эпос» о совершенно неинтересной тебе теме. Можно кратко написать «Там-то произошло то-то. Результат такой-то». А на интересующие тебя темы можно спокойно писать в блог, развернуто и красиво.
Кстати, блоги – это отдельная тема в разговоре о современной журналистике. В наше время активно ведутся споры о том, считать ли ЖЖ средством массовой информации или нет. К единому мнению пока не пришли. С одной стороны, он-лайн дневник – это отличный способ донести информацию до масс в легкой, приятной форме. Блоги собирают людей по интересам и каждый читает то, что ему нравится. Хорошо налаженная обратная связь тоже относятся к неоспоримым плюсам ЖЖ. Многие известные люди пишут в своих дневниках о последних событиях, актуальных темах, свежих новостях. Чем не СМИ? Но на данный момент блог не является официальным информатором общественности. Что ждет нас в будущем, сложно даже вообразить.
«С развитием Интернет и новых цифровых технологий, традиционную журналистику стала активно теснить так называемая «гражданская журналистика», которой люди разных профессий занимаются в качестве хобби. Засняв на бытовую видеокамеру, цифровой фотоаппарат или сотовый телефон, имеющий функцию видеосъёмки сенсационную или просто любопытную новость, которая прошла незамеченной для традиционных СМИ, они спешат её выложить в сеть Интернет, на порталы, в блоги и ЖЖ. Нередко их сюжеты в Интернете смотрит аудитория, сопоставимая по численности с читателями крупных печатных СМИ. Однако никакого дохода от своих занятий люди, занимающиеся «гражданской журналистикой», как правило, не получают. На их сенсациях и новостях неплохо зарабатывают лишь владельцы интернет-порталов, где размещаются подобные репортажи. А сами «гражданские журналисты» довольствуются лишь славой и рейтингами посещаемости, никак не отражающихся на их материальном благосостоянии» - так пишет о современном состоянии российской журналистики сайт Википедия.
Можно бесконечно рассуждать о достоинствах новейших технологий в развитии российской журналистики, но факт остается фактом: люди из глубинки предпочитают старые способы получения информации. В редких деревнях проведен интернет, да и пользоваться им там некому. Пенсионерки смотрят новости на 1 канале и делают это на протяжении нескольких десятков лет. Алкоголикам не до новостей. Маленькие деревенские дети не всегда знают, что такое ноутбук. Так что в глубинке России (а глубинка у нас территориально большая) предпочитают читать газеты, к которым привыкли, и смотреть каналы, которые были фоном их быта на протяжении всей жизни. И новейшие IT-технологии – для них всего лишь слова…
Так что новые «фишки» в интернете, мгновенная передача информации, стремление знать все – это привилегия больших городов. Но, по сути, жители мегаполисов не знают ничего. Ничего о себе. Ведь просто не остается времени подумать, как Раскольников: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Может, оно и к лучшему. Спокойней старушкам-процентщицам.
Что изменилось в журналистике за последние десять лет?
Озадаченная этим вопросом я полезла в поисковик. И вот, что я узнала:
1) цена слова журналиста возросла;
2) Интернет и радио стали свободнее;
3) в Интернете мусора больше чем на телевидении;
4) роль бумажных печатных СМИ серьезно изменилась, газеты читает только старшее поколение;
5) по-прежнему сохраняется роль бесплатных рекламных изданий;
6) цензуры совсем не стало;
7) число преступлений против журналистов существенно увеличилось.
Я задумалась… Мусор в Интернете меня, особенно, не волнует, газеты я практически не читаю, среди моих знакомых нет похищенных журналистов, а мое слово, увы, пока ценности не представляет.
Поэтому я решила написать о том, как коснулись меня эти изменения в журналистике.
Итак, начнем…
1) Вот уже года три я не нахожу в своем почтовом ящике газету «Экстра-Шанс», прошедшую со мной все детство бок о бок, кочуя из одной квартиры в другую. И действительно, куда бы не переехала моя семья – газета «Экстра-Шанс» всегда была рядом. Я любила первой доставать ее из почтового ящика. И нюхать. Запах свежей газеты – это что-то. И потом, она была так необходима, когда промочишь сапоги, или грызешь семечки. А теперь ее нет. Может быть поэтому, я перестала грызть семечки.
2) Куда делись любимые сериалы с телеэкранов? И почему стало так много передач, половину названий которых я всякий раз слышу впервые? На телевидении теперь редко встретишь что-то стоящее. Я даже, порой рада, что у меня нет кабельного. Ведь смотреть все равно будет нечего. Раньше я прибегала со школы – суп, пульт…, телевизор. И бежала на автобус, чтобы не опоздать на любимую передачу, сериал или мультфильмы. А теперь я практически не смотрю телевизор.
3) Вот уже года три как меня поглотил Интернет. Подумать только, еще на первом курсе я околачивала пороги библиотек, писала рефераты, делала семинары. А сейчас – сижу и все качаю с Сети. И новости смотрю в Интернете, и погоду, и с друзьями общаюсь. А вот это печально, хотя и удобно.
4) Раньше ежемесячно покупала любимый глянцевый журнал. А теперь не покупаю. И не потому, что стала умнее или нет денег. Меня поглотил Интернет. «Зачем покупать, - рассудила я, - если можно на сайт залезть?»
5) Всегда слушала FM, всегда, сколько себя помню. И вот, совсем недавно осознала, что вот уже год, как каждое утро прислушиваюсь к трещанию «Маяка» на кухне, запихивая в рот бутерброд. И мне нравиться. Я даже нахожу ведущих остроумными. Там мало музыки, но зато много интересной информации. Музыка у меня теперь в наушниках, а «интеллектуальный кружок» на кухне.
6) А цензуры и правда не стало. Из-за этого региональное телевидение стало смотреть совсем невмоготу. Облик статного диктора потерялся. Теперь на тебя с экрана сморит твой сокурсник, коверкая слова и нервно потряхивая рукой. Да и сюжеты глупые. Чего стоит только сюжет про рыжих, которые, по словам корреспондента, «везучие и несчастные одновременно». Уж лучше «Маяк» включить, чем смотреть этот бред.
Делаю вывод: за десять лет изменилось многое - публикации, передачи, телекомпании, журналы… Старое доброе РЕН TV сократилось до РЕН, дикторами становятся такие люди, как Максим Ларин, любимый «Cosmo» перестал быть глянцевым и стал цифровым, лучшая подруга теперь не просто Катя, а корреспондент информационного агентства, а я – скоро стану журналистом.)
Журналистика последнего десятилетия
За столь короткий исторический период времени наша страна претерпела колоссальные изменения, которые консулись и СМИ. Изменмлись информационные технологии, изменились задачи, которые ставят перед собой издания. Оказавшись на рынке, любому из СМИ нужно бороться за своего зрителя или читателя, и поэтому – нужно продаваться. Но я не хочу сказать, что журналисты стали продажными. Хотя, благодаря усилиям многих, так называемых, «журналистов за последние десять лет журналистика превратилась в первую древнейшую профессию, в которой нет равных в унижении и оскорблении достоинства человека. У каждого журналиста есть возможность сделать свой выбор: или быть профессионалом; и писать о том, что зацепило тебя, о чем ты не можешь не написать; или гоняться за сиюминутной сенсацией, подглядывать в замочную скважину, фотографировать втихую. Да, у тебя может и появятся деньги, но вот уважения людей, ты заслужишь вряд ли. У каждого журналиста есть возможность выбирать. Что важнее? Деньги или честь? И отставив этот риторический вопрос без ответа, посмотрим, изменилось ли еще что-нибудь в журналистике за эти десять лет.
Изменилось отношение с читателями и зрителями. Да, читатели всегда писали письма, а зрители звонили в редакцию, но за последние десять лет отношения стали иными. Ушла цензура, зато появилась активная роль читателя в связи с рынком. Тут даже правило стало действовать одно – «клиент всегда прав». Именно поэтому СМИ пытаются подстроиться под читателя. Изменилась лексика и подход к подачи информации. Пресса перешла из-под государственного контроля под контроль частных собственников. В современную журналистику пришло много интересных людей, писателей – Дмитрий Быков, Эдуард Лимонов, Александр Кабаков и другие. Многие журналисты погибли, а многие стали всемирно известны. Журналистика – это та сфера, в которой все не может быть только положительно или отрицательно. Главное то, что пока не Земле будут люди, которые верну своему делу, которые единожды вступив на эту дорогу не ушли, разочаровавшись, журналистика – будет жить, а значит делать этот мир лучше.
Оставляйте ваши комментарии!
